Читать книгу - "Жаркая осень 1904 года  - Александр Харников"

«Максималисты» имели филиалы в различных городах Российской империи. Правда, каждая из их боевых групп была автономна и действовала на свой страх и риск. Этим они сильно смахивали на анархистов. А вот это весьма интересно…

А что если провести операцию по внедрению нашего человека в боевую организацию «максималистов», которую возглавляет Медведь? Допустим, он прибудет из какого-нибудь губернского города, с рекомендательным письмом от одного из тамошних «авторитетов». В ходе беседы с близким к Соколову боевиком наш человек, словно невзначай, сообщит, что у него есть родственник, работающий в Новой Голландии. Не на высоких должностях, а так, из обслуживающего персонала. Но разрешения на доступ на территорию имеющего, и падкого на деньги. Наверняка об этом разговоре будет доложено Медведю.

Я полагаю, что Соколов не упустит возможности использовать такой удачный случай. Ведь наши оппоненты за рубежом давно уже точат на нас зубы. И в качестве одного из объектов для проведения террористической акции наверняка является наша контора. Нет, Медведь, человек азартный и отчаянный, точно попытается нас взорвать. А мы ему подыграем.

Что мы выиграем? Если нам удастся повязать всю эту банду с поличным, то тогда мы предотвратим террористические акты в Санкт-Петербурге, сумеем выявить связи «максималистов» с другими боевыми отрядами на периферии, а самое главное – на скамье подсудимых окажутся зарубежные организаторы взрывов и убийств. Это даст нам возможность серьезно надавить на Австро-Венгрию и фактически поставить вне закона кое-кого из заокеанских спонсоров террора в России. И вообще, давно пора переходить от отлова и истребления пешек к охоте на королей и ферзей этой игры. Те, кто использует террористов для решения своих политических задач, на собственной шкуре должны испытать все прелести таких методов. Как говорили древние: «око за око, и зуб за зуб». Без Ротшильдов, Кунов, Леебов, Шиффов и прочей банкирской мрази дышать в мире будет легче.

Заманчиво, хотя, как я уже говорил, весьма опасно. Надо будет обсудить этот вопрос с императором. Кстати, завтра я должен быть в Зимнем дворце с докладом о нашей работе. Вот тогда мы в приватной беседе с товарищем Михаилом и переговорим на эту тему.

21 (8) августа 1904 года, полдень.

Скорый поезд Симферополь – Санкт-Петербург, где-то в окрестностях Тосно.

Агент Дворцовой полиции и просто красивая женщина Наталья Вадимовна Никитина

Скорый поезд подходил к вокзалу Тосно. За большими стеклами пульмановского вагона мелькали телеграфные столбы, бескрайние леса, которые время от времени сменялись блестящим серебром речек и ручьев, окруженных заливными лугами, на которых высились копны подсыхающего сена. Иногда в этот почти первозданный пейзаж вторгались крестьянские поля, засеянные, скорее всего, рожью. Кое-где мужики уже приступили к уборке, торопясь воспользоваться последними теплыми днями короткого северного лета. А где-то впереди, уже близко, была серая громада столицы империи, Северной Пальмиры, современного Вавилона, беспощадного города, который никому не верит, никого не жалеет и покоряется только сильным и безжалостным людям. По крайней мере, мне так казалось.

Николай Бесоев как раз и был таким сильным и безжалостным к врагам человеком, нервы и мышцы которого сделаны из стали. Я задумчиво смотрела на него, сидящего напротив, и пыталась предположить, что меня ожидает, если я свяжу с ним свою жизнь. Ведь, наряду с качествами сурового бойца, он обладает чуткостью, тактом и тонкой эмоциональностью. А кроме того, он нежный и очень ласковый любовник…

И мое редко ошибающееся чутье подсказывает мне, что он наверняка может стать любящим мужем, посвящая себя семье в перерывах между опасными заданиями. Да, это несомненно – главным делом для него всегда будет работа. Что ж, я, собственно, готова принять тот факт, что семья для него может находиться на втором, а то и на третьем месте. Мне всегда нравились именно такие мужчины – ибо ничто, по моему представлению, не делает представителя сильного пола мужчиной, как любимая работа, связанная с риском и опасностью. И меня тешила мысль о том, что с такими темпераментом, способностями и знакомствами мой Николя непременно станет генералом, флигель-адъютантом и правой рукой нашего молодого императора, если, конечно, с ним ничего не случится.

А Николя порой бывает страшен. Я не имею в виду наши женевские приключения, где мы выполняли задание в чужой стране – там его решительность и жесткость были вполне естественны. История, которая смутила, но при этом и впечатлила меня, произошла за день до нашего отъезда из Ялты.

Прогуливаясь по парку, мой милый почувствовал настоятельное желание посетить уединенный белый домик. Наверное, перед этим мы выпили слишком много сельтерской, и теперь она настоятельно просилась наружу. Пока мой Николя отсутствовал, я медленно прогуливалась поодаль, вдоль окруженной цветущими розовыми кустами узкой аллейки. Здесь было малолюдно, и мне как-то не пришло в голову, что сейчас я похожа на скучающую одинокую барышню. Я была настолько расслаблена, что не ожидала каких-либо неприятностей. И, как оказалось, зря.

Внезапно из-за поворота на аллею вышли два довольно небрежно одетых юнца. Окинув сальными взглядами мою фигуру, они с ходу предложили мне «немного поразвлечься за хорошие деньги». Развязность их подогревала выпитая ими изрядная доза спиртного. Они находились в состоянии, когда человек еще стоит на ногах, но море ему уже по колено.

Мне стало противно от того, что меня приняли за проститутку – и это притом, что в данный момент я вовсе не была похожа ни на жрицу любви, ни на ветреную дамочку. Мой спокойный решительный отказ молодые люди проигнорировали. С гадкими ухмылками, дыша винными парами прямо мне в лицо и перекидываясь пошлыми комментариями, они попытались силой увлечь меня с собой. Как же мне не хотелось применять те приемы, которым меня учили… Если бы я воспользовалась ими, то, возможно, разгоряченные донжуаны умерили бы свой пыл. Однако не факт – ведь их было двое.

Но, к счастью, мне не пришлось долго терзаться сомнениями – стоит ли ломать им пальцы. Неслышно за их спинами появился Николя. Увидев новое действующее лицо этой трагикомедии, подвыпившие искатели приключений быстро поняли, что сильно ошиблись. Однако Николя не стал ждать их извинений. Он нанес несколько молниеносных ударов ловеласам, и те рухнули на землю. Когда же они пришли в себя, то с удивлением увидели в футе от своих голов ствол браунинга. Николя заставил их лечь лицом вниз и положить руки на затылок. После чего он пообещал их пристрелить как собак за нападение на офицера спецслужб, то есть на меня.

Те что-то испуганно лепетали, косясь на меня, и весь их вид выражал глубокое и искреннее раскаяние. От неожиданности и испуга эти мерзавцы мигом протрезвели. Прибежавшему на шум городовому мой милый показал свои документы офицера ГУГБ и заявил, что эти двое попытались совершить насилие в отношении его невесты. Полицейский так впечатлился от всего происходящего, что стал заикаться, козырять невпопад и стал именовать Николя «вашим превосходительством», словно он был генералом.

Вот так я неожиданно узнала, что меня считают уже «офицером спецслужбы» и к тому же «невестой – почти женой». С одной стороны, это было приятно, а с другой – несколько меня напугало. Тогда-то я и задумалась о том – какова будет моя судьба, если я действительно стану его супругой.